Антон Витальевич Безруков # 2

Благодарю за содержательный ответ, Юлия Евгеньевна! Согласен, прежде всего с необходимостью преодоления стигматизации психиатрии. Причём, как со стороны общества, так и со стороны самих психиатров. Всё-таки, зачастую, отечественные психиатры, особенно в глубинке, склонны зрить проблемы на пустом месте, провоцируя реальные проблемы у здоровых людей. Но это уже другая проблема и не касается суицидов. В заключение, хотел бы ещё отметить тот факт, что программы повышения духовного и нравственного состояния общества (в их традиционной интерпретации), по-моему, уже не работают и, более того, приводят к обратным эффектам, связанным с тем, что люди ещё больше начинают ощущать этот груз социального давления, который накладывается на них вместе со всякого рода рассуждениями об общественной морали и нравственности. А тут и до суицида недалеко.

Спасибо за ответ! Я Вам всё-таки настоятельно советую рассмотреть вопросы о направленности социального участия и отграничить его от гражданской активности. Всё-таки, по-моему, гражданское участие более узкое понятие, чем гражданская активность. Вам, действительно, это очень понадобится при дальнейшем исследовании вопроса. Успехов!

Благодарю за доклад! Его содержание заставило меня задуматься. Обоснуйте, пожалуйста, этот тезис-вывод вашего доклада: «гражданское участие содействует большей социальной справедливости, росту эффективности государственных и общественных услуг, созданию общества уверенных в себе граждан, выражению активной гражданской позиции». Всегда ли это так?

И тут я с Вами тоже соглашусь, Максим Александрович! Понятно, что это такая методика и методика годами апробированная. Я всё это говорил к другому. К тому, что, отвечая на вопросы об "уверенности в будущем" и "лучше/хуже", респонденты оценивают не столько свою жизнь, сколько внешнюю ситуацию, сложившийся порядок. Сама ситуация опроса, само осознание того, что имеется наблюдатель (осознание бессознательное к тому же, ибо не просто же так к тебе подошли и спросили), обусловливают логику и содержание ответа. Наконец, сам исследователь, зачастую и прежде всего, видит в этих собранных данных только то, что он хотел увидеть, т. е. только в рамках изначально разработанной операционализации, поставленных задач и гипотез. Я рассматриваю это как "эффект наблюдателя" в квантовой физике, ставший одной из характеристик всей постнеклассической науки в общефилософском смысле. Сегодня, это уже нельзя игнорировать! Да что там говорить. Я сам ходил интервьюировал людей и по квартирам, и на улице. Самый частый предлог не отвечать, причём они ещё тему не услышали даже, - "нам ничего не надо, всё равно ничего не изменится, бумагу только тратите и деньги бюджетные на свои опросы". Весь смысл. А те, что отвечают, словно их заставили, всем видом показывают отнюдь не свою "бессознательность", а свою сознательность (чёткую установку) относительно того, что "толка от моих ответов никакого не будет, чё вы тут вообще спрашиваете"... Да, они отвечают первое, что приходит на ум (не мой случай кстати, я бы при ответе на этот вопрос сделал затяжную паузу и продолжил длинным повествованием и рассуждениями, и, вероятно, меня бы не стали дальше опрашивать, НО я категорически отказался бы давать мгновенный ответ). Но где гарантия, что это первое - это то, чем они руководствуются в жизни? Ответы: "нет, я не уверен в будущем"; "нет, сейчас всё плохо"; "нет, страна идёт не в том направлении", - не означают, что "нет, я не вижу своего будущего"; "нет, у меня сейчас в жизни всё плохо и никаких улучшений не намечается"; "нет, моя жизнь идёт в каком-то не том направлении (вместе со страной)". В результате, по-моему, получается, что оценивается и ищется вовсе не то, что планировалось. И самое страшное, что при принятии управленческих, экономических, социокультурных и бизнес-решений руководствуются не тем. Ведь потом под предлогами этих данных об "общенародном пессимизме и неуверенности" разворачивают масштабные социальные программы. Вот у нас люди ни в чём не уверены, всего боятся, - давайте, чтобы "защитить" их, ещё чего-нибудь запретим (понятно, что это только одна сторона этих запретов); или давайте придумаем ещё какой-нибудь "праздник", дабы народ мог расслабиться и снять всё социальное напряжение; или давайте будем больше информировать о деятельности Правительства, открыто обсуждать по ТВ; наконец, давайте деньги раздавать на всякого-рода нужды уж совсем отчаявшимся. Ну и т.д. И что оказывается!? Приносят они больше уверенности людям? Гарантируют они им улучшения? Нужно они им это всё вообще? По-моему, конечно, отчасти, приносят и нужно. Но наблюдается то совсем обратное... Чем больше обсуждается, тем больше непонимания; чем больше раздают, тем больше надо ещё и тем больше претензий о том, а почему бы государству или олигархам не поделиться со всеми. Это тоже стандартные фразы респондентов, когда находишься в полях. Возвращаясь к методикам. Отчасти, причина этого, на мой взгляд, как раз в том, что измеряется этими вопросами про ожидания "бессознательное" (и без возможности реально содержательно высказаться), и провоцируют эти результаты такие же "бессознательные" решений и действия, но уже с возможностью повернуть всё "в свою пользу". Ну и конечно, надо отдать должное тому, что другого-то собственно и не надо. Бессознательными "типа" недовольными управлять проще, ибо они сами не знают, чего им надо!

Спасибо за интересный доклад, Елена Олеговна! Как объяснить противоречие между распространённой приверженностью абстрактной дистрибутивной справедливости и низкой популярностью (непониманием) справедливости по заслугам?

Имеются ли какие-то современные исследования и актуальные эмпирические данные, связанные с измерением ценности материнства? В том числе, возможно, результаты вашего собственного исследования. Если вам известны такие данные, расскажите, пожалуйста, более подробно. Каково современное содержание материнства как ценности? Каковы направления её изменения?

Спасибо за содержательный доклад, Ирина Сергеевна! По Вашему мнению, бедность – это какое-то объективное явление или скорее «внутреннее состояние» человека, семьи, группы, общества? Почему Вы так считаете? Безусловно, ситуация в стране, в мире и т.д. обусловливает бедность, точнее возможности быть богатым/бедным, точнее даже восприятие этих возможностей. Однако, моё мнение всегда состояло в том, что бедность – это характерная черта людей, семей, групп, общества. Своеобразная культура, ценностно-смысловая решётка, через которую оценивается всё остальное. Многие предпочитают жаловаться, ругать Правительство, «американцев» и т.д. (при этом ожидая, что за эти жалобы им что-то перепадёт, или Правительство всем воздаст, или эти «американцы» отменят свои «санкции» и вот тогда «заживём»), тогда как лишь не многие предпринимают реальные усилия изменить своё положение. Наоборот, как правило последние подвергаются осуждению за своё «богатство», инициативность, нежелание воспроизводить эту культуру. Каково Ваше мнение на этот счёт?

Спасибо за содержательный ответ, Светлана Юрьевна!

Уважаемая Светлана Юрьевна, благодарю за интересный доклад! Меня зацепила фраза «На основе использования этих гаджетов возникают новые практики мира детства». О каких принципиально «новых практиках» идёт речь? Чем они качественно отличаются от предыдущих им практик? Не получается ли так, что меняется не столько сама практика, сколько форма её реализации и объективная возможность пользоваться всеми её благами?

Это всё понятно, Анна Станиславовна. А если результат не положительный? Если не произошло "подкрепления" этих позитивных посылов гражданского участия? Если под предлогом социальной справедливости, гражданское участие было направлено на более корыстные цели? Всегда ли положительно "в следующий раз" человек "активизируется" в этом случае? Наконец, раз уж в ответе вы использовали эту категорию, поясните, пожалуйста, разницу между "гражданским участием" и "гражданской активностью"? Возможно, ответ на мой первый вопрос кроется именно в соотношении этих понятий.

Безусловно, Максим Александрович, я и спорить тут не стану относительно ожиданий и типизации. Я хотел это прописать в предыдущем ответе, но не мог корректно и коротко сформулировать. Постараюсь сейчас изложить свою позицию... В том то и парадокс, что при всей этой кажущейся беззаботности жизни это молодое поколение, согласно исследованиям, демонстрирует пессимизм относительно настоящего и будущего. Отчасти, оно и понятно, уверенности нет ни в чём и быть не может, ибо нет никакой стабильной основы для этой уверенности. И в этом ещё одно сходство со старшими поколениями. С другой же стороны, проблема во многом обусловлена методиками получения такого рода данных. В опросах про ожидания, как правило, не спрашивают о чём-то конкретном, на что можно как-то опереться и с относительной уверенностью заявить о его состоянии и положении в будущем. Как правило, всё это крайне размытые формулировки о каком-то "будущем". Кроме того, само содержание опросников часто как бы намекает на то, что при ответе на вопрос о будущем исследователь ожидает от респондента комплексной оценки всей совокупности факторов. Прежде всего, ситуации в стране, деятельности Правительства, правового поля, экономического развития и т.п. Как правило, вопросы обо всём этом предшествуют вопросам про ожидания. Очевидно, что при ответе на вопросы об ожиданиях респондент продолжает логику предыдущих вопросов и своих ответов на них. Ранее он уже с уверенностью ответил относительно того, что не доверяет правительству, что экономика в удручающем состоянии, что деятельность Правительства его не устраивает, что законодатели занимаются вовсе не тем, чем следовало бы и т.д. И всё это были вполне конкретные вопросы о каких-то внешних факторах. И тут вдруг раз "Скажите, пожалуйста, насколько вы уверены в будущем?", "Как вы считаете, через год вы будете жить лучше или хуже?". С чего после всех тех вопросов отвечать на эти вопросы про ожидания иначе? Логично же, что раз там всё не устраивает, то и будущего никакого нет. И даже когда спрашивается о том, насколько вы сами контролируете свою жизнь, вся предыдущая логика ответов как бы намекает, что вовсе не контролирую. На деле же, по-моему, тут не про конролирую и уверен/неуверен, а про задумываюсь/нет в повседневной жизни. Оно вроде как и всё хорошо, но вот спросили, подумал, и как-то не очень уже хорошо оно всё выходит... Конечно, для позитивных ожиданий у современной молодёжи вовсе нет никакой стабильной основы и гарантированности. Но это не мешает им здесь и сейчас демонстрировать обратное. Это не означает, что они совершенно не видят никаких перспектив относительно себя самих. По логике опросов, по-моему, получается, что они не видят перспектив у сложившегося порядка. Отвечая на вопросы об "уверенности в будущем" и "лучше/хуже", они оценивают не столько свою жизнь, сколько внешнюю ситуацию, сложившийся порядок. В результате мы и наблюдаем противоречие, когда по данным исследований "пессимисты", а на в жизни вовсе не сказать, что пессимисты.

Спасибо за уточнение! Успехов!

Уважаемый Никита Михайлович, ваша статья меня весьма заинтересовала и заставила задуматься. Вот как вы считаете, историческая память общества выступает скорее объектом внимания современных СМИ или всё-таки ценностно-окрашенной основой для актуальных новостных сюжетов, т. е. скорее используется для манипуляций общественным сознанием с целью придания значимости другим объектам СМИ, например, политике, религии и т.п.?

Спасибо за ответ! Поддерживаю! Особенно про "башню слоновой кости".

Уважаемая Светлана Леонидовна, спасибо за интересную статью! Это действительно актуальная проблема, требующая привлечения внимания широкой общественности. Я понимаю, что вопрос сложный и в статье об этом частично говорится, но: на ваш взгляд, какие конкретные меры могли бы изменить ситуацию в лучшую сторону? На мой взгляд, ситуация в первую очередь требует юридического оформления и законодательного закрепления обязательного совместного сотрудничества учёных и журналистов при освещении научных новостей.

Да, я согласен с выводами этого исследования, но только относительно ценностей. Как я уже отвечал ранее, я тоже прихожу к выводам, что современное молодое поколение не отличается от старших поколений по своим базовым ценностям. Дело в том, что я с настороженностью отношусь к категории "миллениалы", особенно в отношении отечественных реалий. При этом, отмечу, что не вникал особо в этот феномен. Из того, что мне известно, я рассуждаю следующим образом... Я не рассматриваю миллениалов сквозь ценности, не считаю, что их ценностный набор и иерархия целей должны вообще как-то качественно отличаться от предыдущих поколений. Более того, сам подход к исследованиям через ценности, по-моему, уже не соответствует реальности. Ценности давно перестали быть индикатором общественной жизни. Миллениалы, по моему мнению, это вовсе не про ценности, а про образ жизни, связанный, насколько мне известно и понятно, прежде всего, с отрывом от реальности. Это про бегство от реальности в мир высоких технологий, виртуальных сетей, претендующую на реалистичность цифровую графику, а также в специфический монетизируемый досуг, в идеализированные всякими инстаграмами экзотические точки на Земле и прочие идиллические (как это представляется) места, субстанции и миры. Конечно, одними только мыслями это поколение ничем не отличается от старшего. Вероятно, старшее поколение думало обо всём этом, хотело, желало и т.п., но не в таких масштабах, тогда ограниченных локальными коммуникациями, государственными границами и недостатком свободного времени. Однако, это молодое поколение (эти миллениалы), в отличие от старшего, имеет широкие возможности и "наглость" (не в негативном смысле этого слова) воплощать все эти идеи в жизнь. Фриланс, состояния на лайках, деньги из воздуха (не вылезая из постели со своим персональным компьютером), уход в эзотерику, проживание жизни компьютерных персонажей, онлайн-путешествия, реальный "дауншифтинг" без гроша в кармане и прочее - всё это массовые примеры социокультурных характеристик современной молодёжи, о которых старшие поколения и мечтать не могли. И вот именно в этом отношении, современное молодое поколение отличается от старшего. Конечно, этот образ жизни не делает молодёжь тем, что принято называть молодёжью в теории (свобода, независимость, мобильность, инновации и пр.). Я бы сказал, что, наоборот, это способствует ещё большей конформизации молодёжи, но не через реальное "соглашательство" со сложившимся порядком, а через отсутствие активных стремлений к его изменению. Современная молодёжь принимает уже, по-видимому, что угодно, соглашается с любым социальным "маразмом", лишь бы её оставили в покое, лишь бы ей не капали на мозги. Это своего рода пассивное социальное лицемерие - "делайте вы тут что хотите, я улетаю в Гоа". Да, конечно, не сразу это всё происходит. И это, пожалуй, самый интересный момент. Они прекрасно знают, что им надо и что, да как делать. Они готовы терпеть. Они живут одними ожиданиями. Даже если сейчас всё плохо, все давят, всё не устраивает, современный молодой человек в России продолжает пребывать в уверенности, что будет лучше. Особенность этого "светлого будущего" состоит не в том, что молодые люди верят в прогресс общества, развитие России как правового государства и т.п. Нет, это "светлое будущее" оно индивидуально. Молодёжь всё больше "забивает" на всё, что связано с общественной жизнью. Им не нужны некогда романтизированные "верные" друзья, а просто "связи" с нужными людьми. Ведь это тоже "друзья". В их "светлом будущем" нет места политике и государствам. Они тешат себя мыслями о том, что надо всего-то ничего потерпеть и заработать сотню тысяч на новый айфон и тогда то уж точно все подпишутся на его инстаграм. Да что там говорить, всего-то десятку тысяч на авиабилет в Гоа, а там будь, что будет. Всяко лучше, чем тут, хотя бы тепло. Нужно просто "засветиться" перед нужными людьми и должность обеспечена. И масса подобных примеров, которые старшие поколения, при всём своём желании, не могли себе позволить по простой причине пространства, времени и уровня общественного развития. Я могу ещё долго продолжать это повествование. Думаю, моя позиция на этом понятно. "Миллениалы" отличаются образом жизни и "наглостью" использовать все доступные возможности. Своего рода, это вывод из ошибок их же "отцов", которые любят вспоминать и петь о тех славных временах, когда у них была возможность, но они ей не воспользовались. В заключение, отмечу, что не склонен придавать всей ситуации какую-то ценностную окраску. Мне искренне "не понятен" весь негатив и обилие обвинений в отношении молодёжи за то, что она такая. Она просто такая, в силу объективных возможностей современности. Точно так же, как нынешнее старшее поколение просто такое и было таким, в силу объективных возможностей того времени.

Уважаемый Максим Александрович, благодарю за проявленный интерес и вопросы! В моём исследовании применяется вполне традиционный подход к операционализации молодёжи, что обусловлено опорой, преимущественно, на количественные данные. Поскольку последнее требует чёткой фиксации объекта, молодёжь операционализируется через возраст и занятость. Возрастные границы определены интервалом от 16 до 30 лет. Внутри них выделяются три подгруппы: 16-19 лет, 20-24 года, 25-30 лет. Выбор границ внутривозрастных групп определяется социальными транзициями в занятости. Если первая группа - это переход от школы к профессиональному образованию (т. е. прежде всего - это учащиеся старших классов, учащиеся профессиональных училищ, техникумов и первых курсов вузов); то вторая - переход от профессионального образования к трудоустройству (т. е. это уже только учащиеся учреждений профессионального и высшего образования, а также частичнозанятые и работающие); и, наконец, третья - трудовая деятельность и семейная самореализация (преимущественно все работающие, а также студенты послевузовских учебных программ). Конечно, это идеальная модель! Если говорить о выборке, то рабочая молодёжь представлена во всех возрастных группах в соответствии с репрезентацией генеральной совокупности. Другими словами, в моём исследовании молодёжь - это вполне определённая возрастными границами общность, а не феноменологическое "те, кто молод (ещё молод) душой". Что касается социокультурных характеристик этой группы, то, разумеется, в теории принимается и повышенная мобильность молодёжи, и её инновационный потенциал, и её, якобы завышенная, протестная активность, и прочее тому подобное. Однако, моя позиция, анализ различных данных и полученные результаты вовсе не согласуются с этими теоретическими конструкциями. На мой взгляд, они не то, чтобы устарели, они просто не актуальны современности со всеми её характеристиками "риска", "текучести", "непредсказуемости" и пр. На практике обнаруживается, что современная молодёжь вовсе не такая мобильная, инновационная, протестная и т.п. Наоборот, она всё больше подвергается конформизации. Причём, зачастую, это становится негативной конформизацией, когда молодёжь становится активным сторонником уже давно изживших себя идей. Разумеется, тут речь о том, что кто-то умело манипулирует молодёжью в своих интересах. Но суть не в манипуляции, а в содержании. Например, у современной молодёжи больший отклик находят религиозные проблемы и практики, нежели реальные проблемы и социальные инновации. Позвольте, я не стану тут продолжать приводить примеры из-за всепроникающего оцензуривания и возможной некорректной интерпретации моих слов. Поэтому, отвечая на второй вопрос, взгляд молодёжи на модернизацию не особо, а то и вовсе не отличается от того, что транслирует сейчас старшее поколение. Это даже не взгляд молодёжи получается, а воспроизводство и трансляция социально желаемого, одобряемого и провозглашаемого. Да, молодёжь демонстрирует большую ориентацию на свободу, независимость и прочее, что принято считать "современными ценностями". Опять же, во-много потому, что молодёжи всё это приписывалось тысячелетиями. Поэтому, лично я не отношу весь этот набор к современным ценностям. Свобода, независимость, достижение - ценности вполне себе традиционные, они были объектом борьбы во все времена. Что же касается направленности, содержания всех этих ценностей, их иерархии, то все они сегодня ценны при условии стабильности, безопасности, гарантированности будущего, того, что кто-то всё уладит и всё будет "если не хорошо, то хотя бы будет". Последний набор ориентаций всё больше проблематизируется в условиях "институционализации неуверенности", трансформируя свободу в реальное "бегство от неё", независимость в стремление быть "винтиком капиталистического производства" (лишь бы были свои какие-никакие деньги на свою какую-никакую жизнь); достижение в "самоугнетение" и т.д. Непосредственно в отношении модернизации молодёжь как и старшее поколение не стремится брать на себя ответственность, принимать решения, инициировать реальные инновации (а не то, что предлагается в качестве таковых). Наоборот, всё чаще звучит и принимается посыл в какое-то мифическое прошлое, когда, якобы, по рассказам прародителей, было всё лучше, чем сейчас, стабильнее, гарантированнее. Другими словами, модернизационная неопределённость через ощущение абсолютной неуверенности трансформирует активное самоопределение в пассивное принятие или добровольную самоизоляцию от всей этой суеты. В заключение, всё-таки отмечу, что это всего-лишь моя позиция, основанная на собственных наблюдениях, анализируемых данных и взглядах отдельных исследователей.

Поскольку данная тема близка мне, позвольте поинтересоваться в продолжение представленного теоретического обзора. Каким образом, посредством каких индикаторов, профессиональное самоопределение может быть эмпирически зафиксировано и измерено с социологической точки зрения?