О социальном давлении на молодежь и последствиях трансформации модели семьи

[Александра Владимировна Короленко 35]

Антон Витальевич, большое спасибо за интересный доклад! В ходе ознакомления с ним возникла пара вопросов. 1) Как Вы считаете, возможно ли, что достаточно высокое социальное давление на молодежь в вопросах необходимости создания семьи и рождения детей со стороны внешних субъектов (главным образом родителей и общественности) при условии их слабой внутренней мотивации  выступает негативным фактором, который, напротив, отталкивает молодого человека от принятия решения о создании семьи? 2) На Ваш взгляд, каковы демографические и социальные последствия перехода от традиционной модели семьи с "мужчиной-кормильцем" и "женщиной-хранительницей очага" к современной модели "двух кормильцев" и "двух домохозяев"? И каков характер этих последствий?

[Антон Витальевич Безруков 6]

Цитата

 

Александра Владимировна, благодарю за проявленный интерес!

 

1) Да, такой риск существует. Особенно при условии слабой мотивации внешняя детерминация (социальное давление со стороны внешних субъектов) семейно-гендерного самоопределения выступает негативным фактором, порождая «обратные» эффекты. Результаты корреляционного анализа демонстрируют обратную связь внешней детерминации на возможности «нормативного» семейного самоопределения в его «традиционной» интерпретации (зарегистрированный брак, детный репродуктивный сценарий, строгое разделение семейных ролей). Наоборот, когда это «давление» исходит от самого молодого человека, т. е. согласуется с его потребностями, обнаруживается прямая связь. Более того, аналогичные «обратные» эффекты внешней детерминации обнаруживаются также при анализе профессионального (социальное давление обусловливает смещение в сторону исполнительской трудовой деятельности, стабильности и простоты труда, тогда как самодетерминация связана больше с креативным характером трудовой детяельности, проявлении инициативы) и гражданского самоопределения (социальное давление обусловливает потенциальную протестную активность, особенно в группе младшей молодёжи от 16 до 19 лет, тогда как самодетерминация связана с большей гражданской ответственностью).

 

2) На мой взгляд, социальные последствия трансформации семейно-гендерных ролей и моделей семьи от «традиционной» к «современной» положительные. Как минимум, сам факт внутренней детерминации семейно-гендерного самоопределения и обнаруженных «обратных» эффектов внешней детерминации наводит на мысль о более ответственном подходе молодых людей к созданию семьи при сохраняющейся потребности в самостоятельности. Более того, на более ответственный подход указывает и динамика семейно-гендерного самоопределения внутри молодёжных возрастных групп: если младшая молодёжь (16-19 лет) в основном отдаёт предпочтение свободным отношениям, то средняя возмрастная группа молодёжи (20-24 года) чаще задумывается о рождении детей, наконец, старшая молодёжь (25-30 лет) демонстрирует явную приверженность традиционным моделям. Так сказать, всё приходит с возрастом. Интересно также, что молодые мужчины более консервативны в отношении модели семьи, чем девушки, в чём, вероятно, сказывается более выраженная присущая мужчинам потребность в самоутверждении, в т. ч. в сфере семейных отношений. Конечно, демографические последствия тут противоречивы. С одной стороны, большая отвественность связана с более продуманным репродуктивным сценарием, учитывающим не только потребность в продолжении рода, необходимость воспроизводства населения, но и материальное положение, личные цели и интересы, что закономерно влечёт за собой малодетность таких семей. И, на мой взгляд, в этом нет ничего плохого, наоборот, я вижу в этом только положительные последствия. С другой стороны, государство (не могу сказать, что общество) формирует устойчивый запрос за многодетность. А это, в свою очередь, и есть та самая внешняя детерминация семейно-гендерного самоопределения, социальное давление на необходимость деторождения. Вот в этом плане, по-моему, последствия будут однозначно негативными. Сыграют свою роль не только «обратные» эффекты (см. пункт 1 ответа на вопрос), смещающие положительную мотивацию на семью в сторону отказа от неё, - это лишь небольшая частность. Более масштабные негативные последствия выльются в «иждивенческие настроения» масс населения (мы уже можем это наблюдать в контексте реализумых государственных программ), ну а далее трансляцию этой «потребительской культуры» из поколения в поколение, как следствие обнищание и безработица. В результате, коротко отвечая на поставленный вопрос, - в этом «переходе» я вижу только положительные результаты, особенно учитывая его историческую неизбежность в контексте социокультурной модернизации, глобализации, индивидуализации, прогрессирующей неуверенности и прочего.  

 

С уважением, Безруков А.В.

[Александра Владимировна Короленко 35]

14 минут назад, Антон Витальевич Безруков сказал:

Александра Владимировна, благодарю за проявленный интерес!

 

1) Да, такой риск существует. Особенно при условии слабой мотивации внешняя детерминация (социальное давление со стороны внешних субъектов) семейно-гендерного самоопределения выступает негативным фактором, порождая «обратные» эффекты. Результаты корреляционного анализа демонстрируют обратную связь внешней детерминации на возможности «нормативного» семейного самоопределения в его «традиционной» интерпретации (зарегистрированный брак, детный репродуктивный сценарий, строгое разделение семейных ролей). Наоборот, когда это «давление» исходит от самого молодого человека, т. е. согласуется с его потребностями, обнаруживается прямая связь. Более того, аналогичные «обратные» эффекты внешней детерминации обнаруживаются также при анализе профессионального (социальное давление обусловливает смещение в сторону исполнительской трудовой деятельности, стабильности и простоты труда, тогда как самодетерминация связана больше с креативным характером трудовой детяельности, проявлении инициативы) и гражданского самоопределения (социальное давление обусловливает потенциальную протестную активность, особенно в группе младшей молодёжи от 16 до 19 лет, тогда как самодетерминация связана с большей гражданской ответственностью).

 

2) На мой взгляд, социальные последствия трансформации семейно-гендерных ролей и моделей семьи от «традиционной» к «современной» положительные. Как минимум, сам факт внутренней детерминации семейно-гендерного самоопределения и обнаруженных «обратных» эффектов внешней детерминации наводит на мысль о более ответственном подходе молодых людей к созданию семьи при сохраняющейся потребности в самостоятельности. Более того, на более ответственный подход указывает и динамика семейно-гендерного самоопределения внутри молодёжных возрастных групп: если младшая молодёжь (16-19 лет) в основном отдаёт предпочтение свободным отношениям, то средняя возмрастная группа молодёжи (20-24 года) чаще задумывается о рождении детей, наконец, старшая молодёжь (25-30 лет) демонстрирует явную приверженность традиционным моделям. Так сказать, всё приходит с возрастом. Интересно также, что молодые мужчины более консервативны в отношении модели семьи, чем девушки, в чём, вероятно, сказывается более выраженная присущая мужчинам потребность в самоутверждении, в т. ч. в сфере семейных отношений. Конечно, демографические последствия тут противоречивы. С одной стороны, большая отвественность связана с более продуманным репродуктивным сценарием, учитывающим не только потребность в продолжении рода, необходимость воспроизводства населения, но и материальное положение, личные цели и интересы, что закономерно влечёт за собой малодетность таких семей. И, на мой взгляд, в этом нет ничего плохого, наоборот, я вижу в этом только положительные последствия. С другой стороны, государство (не могу сказать, что общество) формирует устойчивый запрос за многодетность. А это, в свою очередь, и есть та самая внешняя детерминация семейно-гендерного самоопределения, социальное давление на необходимость деторождения. Вот в этом плане, по-моему, последствия будут однозначно негативными. Сыграют свою роль не только «обратные» эффекты (см. пункт 1 ответа на вопрос), смещающие положительную мотивацию на семью в сторону отказа от неё, - это лишь небольшая частность. Более масштабные негативные последствия выльются в «иждивенческие настроения» масс населения (мы уже можем это наблюдать в контексте реализумых государственных программ), ну а далее трансляцию этой «потребительской культуры» из поколения в поколение, как следствие обнищание и безработица. В результате, коротко отвечая на поставленный вопрос, - в этом «переходе» я вижу только положительные результаты, особенно учитывая его историческую неизбежность в контексте социокультурной модернизации, глобализации, индивидуализации, прогрессирующей неуверенности и прочего.  

 

С уважением, Безруков А.В.

Антон Витальевич, благодарю Вас за развёрнутый и содержательный ответ!