Родительский труд

[Галина Анатольевна Парахонская 13]

Уважаемая Светлана Васильевна!

Спасибо за интересное сообщение.

Вызывает сомнение соответствие ответов на вопросы реальным мотивам поведения.  Как правило респонденты отвечают на вопросы в соответствии с социальными ожиданиями.

Были ли включены в анкету контрольные вопросы?

Каков семейный статус профессиональных работников? Откуда у них появился мотив продолжения рода  при воспитании чужих детей?

Благодарю. Г.А. Парахонская

[Светлана Васильевна Черешова 0]

Здравствуйте, Галина Анатольевна, спасибо за внимание к теме и интересные вопросы!

 

Среди опрошенных профессиональных работников преобладают семейные люди: 75% опрошенных женаты или замужем, 25% - не замужем или не женаты. Хотя тут, наверное, я должна пояснить, что семейное положение не являлось квотным критерием при отборе: респонденты отбирались по профессиональным и возрастным квотам. Такие параметры, как семейное положение или, например, оценка материального положения жестко не контролировались.

 

Включение контрольных вопросов в анкету посчитала избыточным. Хотя тоже допускаю, что эффект социальной желательности может играть свою роль в этом случае. Вопрос мотивации – очень объемный и сложный. Адекватная контрольная проверка истинной мотивации потребовала бы обращения к инструментарию психологической науки и включения в анкету целого ряда контрольных вопросов. А поскольку анкета изначально предполагала обращение ко многим нюансам представлений субъектов о родительском труде, в ней и так было уже больше 30 вопросов. Поэтому в самой анкете ограничилась только вот таким общим вопросом, который показывает базовое и, возможно, стереотипное представление субъектов о своих мотивах. Более тщательно хочу поразбираться в мотивации при анализе глубинных интервью с субъектами об их понимании родительского труда и мотивах. Сами интервью уже взяла, сейчас как раз занимаюсь их соотнесением с выводами опроса. Скорее всего, после этого анализа как раз смогу более точно судить о том, как правильнее интерпретировать эти данные и какова там может быть роль социальной желательности в ответах.

 

Насчет мотива продолжения рода при воспитании чужих детей. В работе приведена уже обобщенная характеристика ответов, которая отличается от того, как вопросы были сформулированы для респондентов. В анкетах вопрос о мотивах задавался более гибко: все эти варианты ответа были адаптированы для специфики предполагаемой логики рассуждений непосредственно родителей/близких родственников и профессиональных сотрудников сферы родительского труда. Конкретно «продолжение рода» в анкете для профессиональных сотрудников было сформулировано как «мне важно, чтобы дети, с которыми я работаю, выросли такими, какими я бы хотел видеть своих собственных детей». То есть в этом случае речь идет не о прямом продолжении рода, а все-таки о символическом: человек проецирует на других детей то, что хотел бы видеть в своих собственных. По сути он реализует свои родительские чувства и инстинкты в работе с фактически чужими детьми. Анализ, кстати, показывает, что в основном такая мотивация родительского труда прослеживается в ответах неженатых/незамужних работников сферы родительского труда в возрасте старше 30 лет. Видя это, я предполагаю, что вот такое «желание продолжения рода» чаще всего прослеживается в мотивации тех сотрудников, у которых естественная потребность в выполнении родительских активностей не реализуется или недостаточно реализуется в рамках своей собственной семьи. Хотя это пока только гипотеза, буду еще анализировать данные на предмет других закономерностей. 

 

[Галина Анатольевна Парахонская 13]

Уважаемая Светлана Васильевна!

Благодарю за содержательный ответ.

Г.А. Парахонская