Максим Александрович Головчин

Здравствуйте, Нина Андреевна! В онлайн-среде существует множество форматов общения: общение в мессенджерах, на форумах, в социальных сетях, общение с педагогом на образовательных платформах и т.д. Все эти форматы предполагают разный тип коммуникации. Общение в каком формате оценивали Ваши респонденты?

Здравствуйте, уважаемая Наталья Александровна! А Вы не пытались в рамках своего исследования выявить взаимосвязь между углублением в онлайн-среду и социальным настроением, социальным самочувствием?

Уважаемые авторы! Как Вы считаете, каким образом повлияли на трудоустраиваемость выпускников ограничения передвижений между регионами в период пандемии (ведь работники часто стремятся трудоустроиться в регионах с высоким уровнем жизни)?

Здравствуйте, Оксана Александровна! Спасибо за интересный доклад! В нем Вы отметили стремление населения к просоциальному и альтруистическому поведению. Но эта модель поведения привилась далеко не всем. Не пытались ли Вы на примере выборки опроса выделить социальные признаки именно тех, кто проявляет эгоизм в постковидном обществе, не считает нужным следовать интересам Других? Кто эти люди? Какие группы (возрастные, социальные) они представляют? С чем связано их поведение?

Уважаемая Марина Владимировна! Как Вы относитесь к созданию в России Единого федерального информационного регистра, который будет в одном месте аккумулировать всю личную информацию о населении? Не является ли это угрозой безопасности цифрового пространства?

Уважаемые авторы! Вы упомянули, что свои выводы Вы основываете на пилотном исследовании. Пилотаж обычно используется для того, чтобы в экспериментальном режиме понять насколько валиден исследовательский инструментарий. Какие выводы о качестве инструментария позволил Вам сделать пилотный этап? Сколько респондентов участвовало в пилотаже? Корректно ли сравнивать итоги пилотажа с более ранними замерами (в предыдущие периоды ведь опрос не мог носить пилотного характера)?

Уважаемая Мария Андреевна, Вы пишете, что на профессиональном уровне присутствуют признаки цифрового гендерного разрыва. В тоже время в России есть ряд традиционно сильно феминизированных профессий, в которых представительство мужчин минимально. Обычно к числу этих профессий относят педагогов и ученых. Как Вы оцениваете цифровые перспективы этих профессий? Влияют ли на эти перспективы гендерные стереотипы? Может, чтобы в образовании и науке лучше внедрялась цифровизация нужно заменить всех женщин на мужчин?

Уважаемые авторы! Меня заинтересовало теоретическое решение в Вашем исследований. Сейчас, безусловно, имеет место цифровое территориальное неравенство, но не слишком ли скоропалительно принимать на веру все идеалы "цифровой революции" (даже, если, как говорят многие, она необратима)? А какой, по Вашему мнению, должен быть ориентир цифрового развития? Возможно ли, что все 100% населения в будущем будут активно пользоваться интернетом? Возможно ли, что проникновение интернета будет мешать культурному развитию ряда локализованных территорий, которые имеют свой сложившийся уклад?

Уважаемые авторы! Большое спасибо за интересный материал! Прошу ответить на ряд вопросов: 1) Вы пишите, "чаще всего нарушают морально-нравственные нормы в виртуальном пространстве те пользователи, которые не определились со степенью доверия к информации в интернете". А что значит "нарушение морально-нравственных норм виртуальном пространстве"? Морально-нравственные нормы обычно не кодифицированны, и представление о них у населения может быть размытым. О каких именно практиках, содержащих нарушение морально-нравственных норм, говорили опрошенные Вами респонденты? 2) Как Вы считаете, не повлияло ли на качество ответов то, что Вы собирали личные данные о респондентах. Этот вопрос не возник бы, если бы Вы в опросе не узнавали именно о нарушении норм. Обычно люди в таком признаются только при условии полной анонимности. 3) Не означает ли, что респонденты, которые затруднились ответить о доверии к интернет-пространству, просто таким образом пытаются уйти от ответа на вопрос (хотя бы в силу неанонимности опроса), а не демонстрируют незнание (как это интерпретируете Вы).

Спасибо за интересный вопрос, Галина Валентиновна! Теоретическая модель - эта не оценочная схема. В ходе ее построения мы пытались понять, что такое smart-образование. На основе самооценок испытуемых будет определяться лишь один элемент модели - smart-компетенции. Все остальные кластеры создают условия для формирования этих компетенций. Да, риск субъективизма в связи с самооценкой, конечно, существует. Однако именно на самооценке уровня владения компетенциями построен технологический подход, который мы используем (этот подход является общепринятым в науке и описан в сообщении). В настоящее время в науке часто можно встретить критику и традиционного (тестового) подхода в педагогических измерениях, поскольку тот часто презентует не уровень компетенции, а умение решать задания (что далеко не одно и тоже). Самооценка, кстати, постепенно становится дополнительным программным элементом оценивания в общеобразовательной школе. Добавлю также, что вопросы нашего теста не построены линейно, т.е. мы не напрямую спрашиваем испытуемых: "Владеете ли Вы компетенцией?". Скорее мы погружаем испытуемого в конкретную ситуацию (нужно установить программу на компьютере, оплатить покупки, передавать / не передавать данные своей банковской карты, общаться с друзьями в социальных сетях и т.д.), а затем пытаемся выяснить приемлемый вариант реакции (без указаний, в каком случае ответ будет правильным, а в каком - нет). Это помогает избежать субъективизма оценок, поскольку у испытуемых зачастую нет понимания того, что в данном случае будет нормой. Надеюсь, мне удалось прояснить интересующие Вас моменты.

Спасибо за ответы, Елена Александровна! Я все-таки наберусь смелости Вам посоветовать в дальнейшем не рассматривать образование как нечто монолитное. Это ошибка многих исследователей. Прежде всего, между различные уровнями образования (по институциональным причинам) сейчас нет взаимодействия, и они развиваются локализовано. Поэтому, нет (и вряд ли может быть) общих усилий по достижению абстрактных идей экономики знаний. Есть лишь понимание этого. Поэтому, в идеале лучше рассмотреть каждый уровень в отдельности и соответственно подойти к ним в отдельности в заключительных выводах. Или же остановиться только на профессиональном образовании, вклад которого в экономику действительно более ощутим. Соглашусь по поводу неравномерного распределения фонда оплаты труда в образовании. Так оно и есть, и подобная картина повторяется даже в науке. Минимальный уровень оплаты труда не ниже среднего по экономике - это, конечно, в современных условиях финансирования образовательной отрасли является утопией. Лучше говорить о доведении до конкурентоспособного уровня базового гарантированного оклада. Но опять же ситуация, которую Вы описываете, проявляет себя по-разному в детских садах, школах, колледжах и вузах. Кто-то оказывается в выигрыше от этой ситуации, а кто-то нет.

Здравствуйте, Алеся Петровна! А насколько в белорусской науке присутствует такое явление как "феминизация"? Воздействует ли это явление на социальное самочувствие ученых-мужчин и ученых-женщин?

Здравствуйте, Гульнара Фатыховна! Очень приятно было ознакомиться с Вашим материалом, так как в прошлом году сам участвовал в оценке реакций педагогов на ускоренную цифровизацию (правда, в общеобразовательной школе)? Позвольте задать несколько вопросов. 1) Ваши информанты - это представители определенного вуза? Или группы вузов? Не повлиял ли выбор информантов на вывод об "устойчивости системы образования к вызовам пандемии"? Может ли быть, что существуют отдельные вузы, где не были созданы предварительные условия для цифровизации, и соответствующие практики не стали нормой? От чего все-таки зависит адаптация к цифровым вызовам? От условий, созданных в вузе, или личной позиции образовательных агентов? 2) Не рассматривали ли Вы вопрос о влиянии на поведенческие практики в ходе онлайн-обучения ментальных или культурных установок? К примеру, эксперты часто указывают на существование институциональной ловушки образовательной цифровизации, которая стимулирует развитие оппортунизма. Как Вы считаете, развивает ли ускоренная цифровизация системы образования практики оппортунизма?

Оксана Сергеевна, спасибо за интересные исследовательские результаты! Вы связываете поисковую активность в сети Интернет в период пандемии со стремлением пользователей к самообразованию. Можно ли посмотреть на эту проблему шире? В период пандемии были закрыты все образовательные организации, и онлайн-образование из альтернативной услуги превратилось в основную (рутинную). По другому было, к сожалению, нельзя. Видится, поэтому поисковая активность была обусловлена не "активизацией человеческого капитала", как пишите Вы, а вынужденной необходимостью (нужно получать образование, готовиться к экзаменам, которые никто не отменил, а по другому нельзя).

Уважаемые авторы! Хотел бы уточнить ряд заявленных Вами в докладе тезисов. 1) Вы пишите "... бюджет среднего университета, например, в США составляет порядка 1 млрд долл., что несравнимо больше бюджета любого российского вуза подобного уровня". Корректно ли сравнивать показатели развития вузов США и РФ? Уровни у них априори разные. Как Вы сами пишите, место российских университетов в мировых рейтингах весьма незначительное, а американских - наоборот. 2) Что такое "среднее образование", о котором Вы упоминаете в тексте? К сожалению, не нашел такого уровня образования в Федеральном законе "Об образовании в Российской Федерации"? 3) Вы пишите "Следующей проблемой развития отечественной образовательной сферы является недостаточный уровень оплаты труда работников, занятых в ней". А какой уровень достаточен по Вашему мнению? Половина педагогов получают 16 тыс. руб. в месяц и меньше. А остальные? Почему значимая часть работников образования получает низкие зарплаты, а регионы отчитываются о достижении ориентиров "майских указов (100% от средней заработной платы по региону для воспитателей и учителей и 200% - для преподавателей вузов и исследователей)? 4) Вы пишите "... дистанционное образование, с одной стороны, сокращает образовательное неравенство". А не наоборот? Если обучающийся имеет доступ в Интернет, то он получает образовательные услуги, а все остальные (кто по той или иной причине не имеет Интернета) - нет. О каком сокращении образовательного неравенства здесь может идти речь? 5) Вы пишите о том, что образование как компонент экономики знаний должен вносить определенный вклад в ВВП страны. Это касается образования в целом? Или отдельных его уровней? Весьма сложно представить, какой экономический продукт могут предложить детские сады или школы? Здесь речь может максимум идти об отложенном эффекте или об эффекте социализации личности.